Вот смотришь за окно, а там такой зимний вечер, что хоть картину пиши. Небо чистое, ветра нет. Зато дубарь под минус 20.

Скоро я превращусь в мандарин, нельзя жрать столько цитрусовых...

В глубине души стыдно конечно, да и ближе к поверхности - тоже. Забрасывать так надолго - ради чего? Чтобы в очередной раз отправиться на поиски самого себя, найти, потерять, снова найти. Оно того стоило? - вчера спросил я сам себя. И сам себе ответил: - Да.

Надеюсь, что и вы простите меня.

Она может быть и такой.
Близится Самайн.

Это было в тот год, когда выпал снег в начале октября.
Появился в нашем городке человек с манерами короля.
В лохмотья был он одет и не имел при себе ни гроша.
Но гордо и чинно по дорогам бродил, совсем никуда не спеша.

...И кто-то в таверне сказал, что то был разорившийся господин -
Из соседнего графства, где замок один среди бескрайних равнин.
И кто-то добавил, что все отнял у него брат его со зла:
И трон и корону и замок. И сундуки, полные золота и серебра.

Но затихли все сплетни, лишь только открылась таверны дверь,
И тенью зашел оборванный нищий, родом из королей.
Проследовал до очага и руки к огню протянул
И произнес, слышно едва: "Ты забыл про мою жену.

Главной причиной была она, втайне желал он ее,
Поэтому предал меня и изгнал из дома моего.
Напал темной ночью, подослав убийц, но клинок мимо сердца прошел.
И бросили, якобы, мертвеца у реки, но старый рыбак нашел.

Вылечил рану, приютил у себя, пока не пришла зима.
А когда я на ноги встал, старик мне сказал, что правитель пропал,
И теперь графством правит брат. Тот рыбак в лицо меня не узнал,
Так тому и быть, думал я. И задал вопрос, как жена пропавшего короля.

Вздохнул старик и махнул рукой: "Схоронили вон там, у часовни,
Месяца три назад". Тихим был голос, да я словно оглох от этих последних слов.
И теперь брожу по всем городам. По осени ноет зажившая рана,
А рана на сердце болит всегда"...

Молчал полупьяный люд, в таверне была тишина.
Он руки согрел, поднялся и вышел за дверь, где пела метель.
Это было в тот год, когда выпал снег в начале октября.
И больше никто никогда не видел бродяги-короля.

На самом же Арбате было не так ветрено. Как и несколько лет назад, в переходе кто-то играл на гитаре и пел песни чужого автора, но близкие своему сердцу. Полукругом стояли слушатели. Пиво, сигаретный дым. Строки показались знакомыми. "Чиж?" Но я иду мимо и вскоре затихает музыка, а затем и голос. Мерзнущие художники. Витрины, большей частью рассчитанные на иностранцев. Пара байкеров. Духовой оркестр, так непохожий на все духовые оркестры, к тому же явно играющий от души. Мне кажется, что я не был здесь так долго... Обознавшаяся девчонка, смущенная тем, что я не "Миша". Паб. Не ирландский, как гласит вывеска, но тоже неплохой. Этот непохожий на себя сентябрь, слишком холодный. Но становится теплее, когда я думаю о тебе. Как ты там, мой бесконечно любимый человек? Как ты там, в другой жизни? Может быть, ты тоже бродишь по другому Арбату, мимо освещенных сувенирных витрин и, возможно, тоже думаешь о том, что нынешний сентябрь совсем не похож на первый месяц осени. И все же я хочу верить, что тебе тепло...

Бесследно не проходит ничего. Вот уже почти минус один летний месяц. И потерян счет дням с того самого дня.
А я до сих пор в каждом вороньем крике слышу твой...

Было или не было...
Я не вижу, кровь это на трубах или ржавчина...
Я ведь не был слепым...
Я не вижу. Не вижу. Что-то застилает глаза.

А все еще спят что ли? =)